Нередко из-за непродуманных и узковедомственных решений научно-исследовательские структуры, занимающиеся проблемами защиты окружающей среды, остаются без денег, и это серьезно тормозит природоохранные процессы. О том, как можно изменить ситуацию в данной сфере, мы попросили рассказать члена Комитета по вопросам экологии и природопользования Мажилиса Парламента РК Айжан Скакову.
– Айжан Амангельдиевна, надо признать, что термин «экология» сегодня все чаще фигурирует в популистских заявлениях людей, весьма далеких от соответствующей сферы. При этом экологическая наука, по сути, прозябает…
– Начнем с того, что в системе конкурсов на бюджетное финансирование в сфере охраны окружающей среды вообще отсутствует понятие «экология». Приоритетные направления касаются в основном рационального использования природных ресурсов, науки о земле, что ближе к географии, или науки о жизни, когда процессы рассматриваются с биологической точки зрения.
При Министерстве экологии, геологии и природных ресурсов нет ни одного НИИ, который бы занимался научными исследованиями в области экологии. Анализ показывает, что из стран СНГ только Россия и Беларусь сохранили такие структуры. У нас же функции природоохранного министерства ограничиваются контролем, регулированием, выявлением проблем.
До недавнего времени в структуре МОН РК существовал государственный институт проблем экологии при КазНУ имени
аль-Фараби, который целенаправленно занимался вопросами, связанными с охраной окружающей среды. Он имел статус самостоятельного юридического лица и выполнял работы по программе грантового, программно-целевого назначения и по своей инициативе организовывал исследования.
В 2019 году в связи с реорганизацией университета из РГП в АО этот институт и еще 8 подобных НИИ, среди которых институты экспериментальной физики, биологии, химических технологий, влились в состав вуза и лишились базового финансирования. Их будущая судьба как самостоятельных структур пока неизвестна.
– Чем мотивировано прекращение базового финансирования?
– Стандарты Болонской системы высшего образования предусматривают, что национальные вузы должны быть автономными, самостоятельно развивая образование и науку. Ранее, имея соответствующий юридический статус, они могли напрямую подавать заявки на научные исследования в МОН РК. После произошедших изменений эта процедура оказалась забюрократизирована, все документы стало необходимым согласовывать с университетским советом директоров.
Мы уже не первый год наблюдаем старение кадров в науке. Считаю, ученые – это особый интеллектуальный пласт людей, отличающихся особым складом мышления и характера, и в основной своей массе они не могут заниматься коммерцией, она им неинтересна. Многие из них готовы работать за идею.
Из-за очередного реформирования и оптимизации численность ученых в государственных НИИ сократилась с 12 660 человек в 2015 году до 9 533 – в 2019-м. Между тем не секрет, что потеря даже одного года в фундаментальной науке оборачивается для страны огромным экономическим ущербом.
– Проблем в экологии накопилось много: продолжается повсеместное загрязнение атмосферы, водных ресурсов, ведется бесконтрольная разработка песчано-гравийных карьеров. Но проверяющие органы нередко бессильны, поскольку есть Предпринимательский кодекс и есть Кодекс экологический. У них вроде бы одинаковый статус, но де-факто первый превалирует над вторым. Как обеспечить баланс между интересами предпринимателей и охраной окружающей среды?
– В погоне за созданием благоприятных условий для развития бизнеса как-то невольно оказалась выпущена из вида проблема эффективного контроля над его действиями. К примеру, при Министерстве экологии, геологии и природных ресурсов РК действует Комитет экологического контроля и регулирования, имеющий в регионах свои представительства. Одно из них – департамент экологии по городу Алматы. Возглавляя в течение 8 лет НИИ проблем экологии при КазНУ имени аль-Фараби, я часто с ним сотрудничала.
Поэтому знаю не понаслышке: обнаружив факт нарушения экологического законодательства, государственный экологический инспектор, по сути, не может в рамках закона принять оперативные и эффективные меры. Прежде в территориальный департамент экологии должна поступить письменная жалоба от физических или юридических лиц. Только тогда госорган вправе назначить проверку, уведомив о ней правонарушителя не позднее чем за сутки.
Кроме того, предстоящую проверку нужно зарегистрировать в Центре правовой статистики и специальных учетов Генеральной прокуратуры. А еще на заявителе лежит обязанность выяснить БИН юридического лица, допустившего экологическое нарушение, его точное наименование, адрес, приложить факты (фото⁄видеоматериалы). Надо ли говорить, что, воспользовавшись возникшей заминкой, предприниматель сделает все, чтобы уничтожить следы эконарушения?
Считаю, механизм реагирования необходимо отрегулировать путем внесения изменений в Предпринимательский кодекс РК, согласно которым государственные экологические инспекторы смогут принимать оперативные меры по устранению нарушений законности, вынесению предписания до регистрации проверки в органах прокуратуры. Они должны на месте составлять протокол так, как это делают полицейские.
К сожалению, приходится констатировать, что в погоне за прибылью предприниматели ведут безжалостную добычу инертных материалов, разрушая при разработке карьеров русла рек, работая вблизи населенных пунктов с нарушением санитарно-экологических норм.
Наглядный пример тому – ситуация с одним из ТОО, чьи нарушения зафиксировал департамент экологии по городу Алматы. По подсчетам специалистов, сумма ущерба, нанесенного компанией природе, составила 3,6 миллиарда тенге, был подан иск в суд.
Разумеется, нарушитель стал защищать свои интересы. Тут-то и обнажилась следующая правовая коллизия: оказалось, что, согласно статье 830 Кодекса об административных правонарушениях РК, обжаловать постановления административного суда могут все, но только не сам уполномоченный орган, который защищает интересы государства в части охраны окружающей среды.
В связи с этим департаментом был направлен запрос в Конституционный совет о признании неконституционной статьи 830 КоАП РК, но совет ответил в том смысле, что обращаться к ним имеют право только Президент и суды.
Получается, департамент экологии в создавшейся ситуации бессилен. Хотя защищает права и интересы государства.
Безусловно, предпринимательство – важная часть экономики, но бизнес не должен вредить экологии. Глава государства Касым-Жомарт Токаев в своем Послании в сентябре 2020 года поручил ужесточить уголовное и административное преследование лиц, совершающих правонарушения в этой сфере. В июле текущего года вступит в силу измененная редакция Экологического кодекса, предусматривающая реализацию новых подходов и принципов в управлении природными ресурсами. К примеру, одним из принципов правового регулирования экологических отношений станет экосистемный подход.
– Вызывает широкий резонанс в обществе и проблема, когда под предлогом развития экотуризма из фондов национальных парков для строительства инфраструктуры выводятся земли, а ведь их территория – особо охраняемая…
– Следует напомнить, что Орхусская конвенция предполагает обсуждение подобных проектов с общественностью на самой начальной стадии. Сегодня общество играет все более активную роль в принятии экологических решений.
В новой редакции Экологического кодекса появилась норма об участии общественности в обеспечении выполнения экологических требований. Вопросы, связанные с развитием туризма, довольно чувствительны для сохранения ландшафта. Не так давно мы были свидетелями сопротивления со стороны не только экологов, но и большинства населения Алматы попыткам обустройства туристической инфраструктуры на Кок-Жайлау. Точку в этом вопросе, остановив проект, поставил Президент.
Думаю, прежде чем приступать к развитию экотуризма, в первую очередь необходимо урегулировать правовую базу.
Сегодня за развитие туризма отвечают два министерства – культуры и спорта и экологии, геологии и природных ресурсов. Хотя при этих ведомствах работают общественные советы, выяснилось: их члены не всегда в курсе принимаемых решений.
Да, государственные органы руководствуются программами развития экотуризма, заявляя о том, что они планируют улучшить инфраструктуру, но общественность не слишком доверяет подобным заявлениям. И это наглядно показала ситуация с планами строительства отеля в урочище Бозжыра.
Считаю, уполномоченным органам надо изначально более открыто строить диалог с гражданскими активистами. Я была среди тех, кто побывал на месте будущего строительства отеля. И скажу еще раз: прежде чем принимать подобные решения, даже при наличии инвестора, нужно выполнить научное обоснование проекта, рассчитать его рекреационную нагрузку.
Более того, необходимо ответить на простые вопросы: есть ли вода, транспортные коммуникации, имеются ли другие необходимые условия? А чтобы исключить некомпетентное давление так называемых «лидеров общественного мнения», при обсуждении подобных важнейших вопросов следует создавать советы с участием ученых, экспертов, чтобы свою точку зрения высказывали профессионалы.
– Недавно Вы приняли участие в международной конференции, где обсуждалось в том числе значение экосистем в городах. Сегодня большинство мегаполисов мира озаботилось повышением в них качества жизни. К примеру, мэрия Парижа планирует 50% площади отдать под озеленение, создать городские леса. Все эти тренды очень актуальны и для Алматы.
– Надо признать: данный мировой тренд у нас не развит. Рост числа и размеров городов, связанная с этим трансформация природных ландшафтов в последнее время все чаще подвергаются критике. Городское строительство, связанное с уничтожением природных экосистем, становится предметом противодействия и сдерживания со стороны местного населения.
Уже существует понятие экономической стоимости той среды, где мы находимся и пытаемся создать комфортные условия. Жить в городах удобно, но приходит понимание, что воздух в них ухудшается, уменьшается число мест для прогулок. Необходимо понимать ценность наших природных объектов, принятие решений должно диктоваться не только экономическими выгодами.
К сожалению, в Алматы в последнее время строят наперекор потокам ветра, перекрывая горно-долинную циркуляцию воздуха. Один из острых вопросов – состояние атмосферы мегаполиса. Как коренной житель города слежу за процессом перевода ТЭЦ-2 на газ. Вопрос, безусловно, непростой, для его реализации потребуется не один год. Но не только ТЭЦ участвуют в загрязнении воздуха, выхлопные газы автотранспорта тоже вносят свою долю в этот процесс.
Не секрет, что парк автомашин в Алматы и республике стареет, а качество бензина оставляет желать лучшего. Надо учитывать, что более сильному влиянию выхлопных газов подвержены дети.
Ведущие международные эксперты сошлись во мнении, что инвестиции в природный капитал на сегодня являются наиболее окупаемыми. Напомню, Казахстан одним из первых поддержал Цели устойчивого развития ООН, переход к «зеленым» технологиям, но насколько эти задачи реализуются на практике? Наша страна также подписала Парижское соглашение, взяв обязательства по снижению выбросов углекислого газа. В настоящее время разрабатывается концепция низкоуглеродного развития государства, в ее рамках планируется посадка 2 миллиардов деревьев.
Источник: kazpravda.kz
